новости

рейтинг

клуб

лиги

календарь

правила

учебник

инвентарь

галерея

творчество

разное

ссылки

 На Уимблдоне или других важных турнирах специально ходим смотреть матчи возможных соперников, а вообще планы на игру у нас проходят через шутку: эта совсем не двигается, корова, у той вот такая дырка слева... И условных жестов у нас никогда не было. Наташка очень редко бегает на перехват, поэтому надобности в них никакой. Каждый берет свою половину.

На Уимблдоне-91 жили вместе: снимали с Наташей дом недалеко от кортов. Я говорила Алику, мужу, когда же мы выиграем этот Уимблдон, должны ведь когда-то выиграть. Лично для меня этот турнир —нечто особенное, важнее всех других вместе взятых. Может быть, потому, что было столько возможностей для победы. Со Светой доходили до четвертьфинала, полуфинала, с Наташей в третий раз играли в финале. Был матчбол даже, и никак...

Если меня спросить, почему мы выиграли на этот раз, не скажу, не знаю. В игре мы определенно не прибавили. Значит, везение. Наташа ведь потрясающе везучий теннисист, спросите любого. Это у нее в крови, она рождена быть на корте. Мы можем проигрывать, лететь в одну калитку, вдруг Наташка один-два удара отыграет ребром, не центром, а черте как—повесит соплю. Именно в тот важный момент, после которого соперники ломаются и ничего другого не остается, как их просто добить.

Мы вылезали из любых ситуаций. В спорте, не в жизни, ей очень везет. Она сама знает. Но когда соперница «вешает соплю», начинает возмущаться: «Ты посмотри, какая халявщица!». Я ей —а ты-то кто. Мы обе смеемся. Я пример обратный, ко мне все приходит через работу.

Ведь насколько надо быть талантливой: Наташа иногда и тридцати минут не тренируется, а выходит на корт полностью уверенная в себе и выигрывает встречу.