|
|
|
Главная | |
читать ранее | |
читать далее |
1 | |
А духовные дети былых зачинателей мировой
революции не могли смириться, что на недавней площади Дзержинского высится лишь
Лубянский камень, доставленный с Соловков, и вновь
призывали к беспощадной классовой борьбе. Когда же
наконец я увижу Москву, в которой будет улажена «проблема питания», а
столкновения взглядов будут разрешаться, как на теннисном корте: проиграв в
честной борьбе — пожми противнику руку? А что касается российских теннисистов, которые
оспаривали Кубок Кремля, то лидеры, Черкасов и Волков, держались уже как
бывалые профессионалы, знающие себе цену. Теннис сегодня, если ты играешь по-настоящему,
может сделать тебя богатым, а следовательно— независимым.
Мне рассказывали, что Андрей Чесноков даже занимается благотворительностью. Эту книгу, как мне представляется, замечательно
завершат субъективные заметки Юрия Нагибина о Кубке Кремля-91, опубликованные в
первом номере нового ежемесячного иллюстрированного журнала «Теннис +». Дома и стены Кремля помогают на
Кубке Кремля мне вспомнилось время, когда теннис был приметным явлением
не столько спортивной, сколько культурной жизни страны — это слишком громко,
скажем, больших городов: Москвы, Ленинграда, Киева, Тбилиси, Иркутска и
некоторых других. Теннис— это всегда клуб. Люди не только смотрят, они общаются, обсуждают,
делятся впечатлениями и о качестве игры, и о характере спортсменов. Личностное
начало в теннисе значительно, как ни в каком другом виде спорта. Анна Дмитриева
писала когда-то, что первые номера и в отечественном, и в европейском, и в
мировом теннисе— незаурядные индивидуальности. Но с грустью заключала она свое рассуждение:
лучший из лучших по своему характеру, манерам,
привычкам — типичный клерк. Она имела в виду двукратного победителя «Большого
Шлема», лучшего игрока за всю историю тенниса Рода Лэйвера. |