|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
| Главная | |
| читать ранее |
| 1 | |
 |
|
 |
|
Играть в теннис меня научил отец. В Пудышево, в
нашем тверском именье, был корт. Не идеальный, правда,—лишь
частично в меру пружинистый, в меру твердый... А ограждали его, чтоб мяч не
улетел, рыболовными сетями. Летом к нам съезжались друзья, дальние
родственники, и мы постоянно устраивали состязания^ Теннис
отвернул нас и от лапты, и от других игр, которые раньше знали. Хотя наш
теннис сводился все-таки лишь к перекидыванию мяча. Многие не владели даже
настоящей подачей —подавали снизу. Верстах в десяти от нас было именье
Петрункевичей, известных деятелей кадетской партии. У них тоже был теннис. Мои
родители дружили с Пет-рункевичами. Ездили мы играть и
в соседнее именье, принадлежавшее моей тетке. Сын ее, Николай Владимирович Маевский, с которым
отец мой всю жизнь вместе охотился, служил в Государственной Думе. Она заседала
в Таврическом дворце, а в Таврическом саду были корты, принадлежавшие Кружку
спортсменов —Маевский состоял в этом клубе вместе с
чемпионом России графом Сумароковым. А у нас, в Тенишевском училище, всех побивал
Владимир Набоков. В теннисе, как и в футболе, ему не было равных.
Даже Мандель из нашего выпуска, азартный и стойкий игрок, тоже ему уступал. Набоков влился в наш класс не с первого года—учился до этого за границей. Отец его, так трагически
погибший в эмиграции—заслонил собой Милюкова, которому прдназначалась пуля,—был англоманом. Да и вся семья была англизирована. У нас в
семье разговаривали по-французски, меня в школе звали французиком, а он был
англичанином. Был большим снобом и дружил разве что с сыном
англиканского пастора—отводил душу, говоря с ним
по-английски. Но какой великолепный русский язык в его рассказах и романах!
Стилист выдающийся! Все, что ни делал, он делал ладно. В семнадцатом году мы закончили
училище, и Набоковы вскоре эмигрировали. У меня была фотография —никак не могу вспомнить, куда задевал ее,—на которой
изображены мои кузины, они тоже в Берлин уехали, играющие в теннис с Набоковым.
Он был тренером в этом клубе и обязан был обучать
игре, партнерствовать. И на этой фотографии у него—уже
никакой барской спеси. Теннис кормил его, пока не взошла его литературная
звезда. А я в середине двадцатых, пока меня не взяли, еще
поиграл в теннис в Москве—на Петровке... |
 |
|
творчество