|
|
|
Главная | |
читать ранее | |
читать далее |
1 | |
Только в минуту сильнейшего аффекта, доходящего
до потери сознания, человек, не будучи извергом и выродком
человечества, может лишить жизни себе подобного». Если тем борцам за свободу,
которые позднее произведут в России революцию, были бы ведомы подобные
нравственные муки? Я воплощаю в себе тот дар богов, который поэт нарек
«великолепным теннисом». Однако участь поэта, которому принадлежат эти
проникновенные строки, трагична... И рассказывая в этой книге о теннисе,—
прежде всего о российском теннисе— я не намерен
отстраняться от того социального фона, который во многом определил и продолжает
определять судьбу моей и вашей игры. Так вот, я прибыл в Петербург 26 августа
1878года, чтобы участвовать в «теннисной ярмарке для почтен*
ной публики с демонстрацией новой игры», но тот субботний вечер провел в
зоологическом саду, где сразу после кормления зверей состоялось большое
представление с фантастической иллюминацией всего сада. Помимо артистов в
этой пантомиме, посвященной взятию турецкой крепости и переходу русских воинов
в забалканскую область, участвовало четыреста кавалеристов! война с Турцией
только что завершилась) и весь Петербург готовился к встрече доблестных русских
воинов. А спустя два дня я демонстрировал почтенной
публике, как следует играть в лаун-теннис, в иностранном магазине (Мадавш
егшдег) на Большой Морской вместе с новомодными хамаками— «индийская
висячая, самая покойная постель из пеньковой бечевки»»* впредь должны были
продаваться и ракеты, и «одетые в шерсть резиновые мячи» для игры в
лаун-теннис, А на банкете, завершившем нашу ярмарку, был принят «Манифест о
всемерном развитии лаун-тенниса в России». |