новости

рейтинг

клуб

лиги

календарь

правила

учебник

инвентарь

галерея

творчество

разное

ссылки

И трава в Форест Хиллзе не так идеальна, как в Уимблдоне, и ветер постоянно дует... А на Ролан Гарросе корты идеальные—лучшие земляные корты в мире. Ровные, равномерно мягкие, скорее песчаные, чем кирпичные. И отскок мяча равномерный, и ветра никогда не бывает.

Мне казалось, что если долгое время поиграть на Ролан Гарросе, то найдешь самаю лучшую свою игру. Я приехала в Париж в хорошей форме, но была все же несколько смущена, когда узнала, что мне сразу играть с девятнадцатилетней австралийкой Ка-рен Кранцке, которая уже смогла побить Смит.

Тогда много говорили о восходящей «звезде» Автралии Карен Кранцке. Рост Кранцке—один метр десяносто сантиметров. У нее огромные руки и мощный удар справа. Меня настраивал на эту игру, умело внушая, что я могу победить, Эвальд Янович Крее. Андреев в Париж не приехал, и я занималась с Крее. Он хороший психолог.

Если на тренировке он, например, видел, что я плохо иду вперед, а завтра уже начинаются соревнования, он не пугал меня, а строил так тренировку, чтобы я должна была постоянно идти вперед, и хвалил меня, едва у меня игра налаживалась.

А в Париже мы с Крее ежедневно бегали вокруг Ролан Гарроса, и, наконец, он ввел меня в самую лучшую форму. Но все-таки я очень волновалась, когда вышла играть с Карен Кранцке.

Я попробовала так-сяк, обвести ее попробовала, но она перекрывала весь корт. Испытывая ее давление, я заспешила, потерялась, у меня пропала тонкая обводка. И тогда от отчаяния я попробовала кинуть свечу—обратную, под левую руку. Она нескладно попятилась, смазала. Я второй, третий раз кинула свечу и вижу, что она бьет неуверенно. Я успокоилась и заиграла в свою игру.