|
|
|
Главная | |
читать ранее | |
читать далее |
1 | |
В качестве зрителя, всегда готового оказать
помощь, я подходил к этой чужой девочке и вдыхал ее легкий мускусный запах,
пока трогал ее голую руку и держал ее за кисть с выдающейся косточкой или
перемещал туда-сюда напором ладони ее прохладную ногу, чтобы добиться лучшей
постановки для удара слева. Тем временем Ло, нагнувшись вперед, с
солнечно-русыми волосами, падающими через лицо, вбивала ракету, как трость
калеки, в землю и испускала страшный крик отвращения, вызванного моим
вмешательством. Я оставлял их в покое и сидя в стороне, с шелковым шарфом
вокруг шеи, продолжал на них смотреть и сравнивать их телодвижения. Было это в южной Аризоне, кажется, где зимние дни
с ленцой, с теплым исподом. Неуклюжая Лолиточка промахивалась и ругалась, или
попадала примитивной подачей в сетку и в отчаянии поднимала к небу ракету,
показывая влажный, блестящий молодой пух под мышкой, между тем как ее еще более
нелепая и не менее прелестная партнерша прилежно
кидалась на каждый мяч и все всегда мазала; но обе они развлекались необычайно
и ясными, звенящими голосами не переставая вели точный счет в этой своей
бессмысленной игре. скажите мне, —спросил я,
— как насчет спорта. Себастьян как-то выделялся по этой части. Мой собеседник
улыбнулся. — Боюсь,
— сказал он, — что оба мы едва ли преуспели на данном поприще. Не будем считать
нашего с ним щадящего тенниса на сыром, как губка, корте, где в совсем уж
безнадежных местах попросту росли маргаритки. Ракета у
него, помнится, была самая дорогая, и фланелевый костюм очень ему шел— вид у него всегда был очень ухоженный, зато его подача— это
был дамский шлепок, и за мячом он много бегал впустую, а поскольку я и сам от
него недалеко ушел, наша игра сводилась главным образом к тому, что мы бегали
за своими улетевшими мячами, зелеными и мокрыми, да еще кидали обратно чужие игрокам с соседних кортов. И все это под моросящим
дождем. |